Удивительное иранское гостеприимство
К шести часам вечера я проехал только половину пути. В дороге меня задержали апельсиновые сады, владельцем которых оказался мой водитель, потом я долго ждал попутную машину. Зато открыл для себя езду на попутных мотоциклах - махнув рукой, можно остановить любого мотоциклиста и попросить его подвезти по пути, при этом никто из них не просил денег. Иногда такое передвижение оказывалось очень удобным, чтобы выехать из города и попасть на шоссе.
Водитель небольшого автобуса довез меня до Абадэ́ . Видимо, рассчитывая на таа́ роф, он согласился везти бесплатно, но когда мы приехали, очень расстроился, что я отказался платить за проезд. Тем временем мне нужно было торопиться, так как близился закат, после которого наступала настоящая ночь, а останавливать попутки в темноте было бесполезно.
Я сразу решил уточнить дорогу и обратился на фарси к молодому человеку на остановке. Тот ответил мне на ломаном английском, что нужно ехать на терминал в полутора километрах отсюда, к сожалению, туда не ходили автобусы. Видя, что я собрался идти пешком, иранец, которого звали Мохаммед, предложил сопровождать меня. Он был очень рад возможности в первый раз в жизни поговорить на английском языке с иностранцем, и всю дорогу спрашивал, нравится ли мне здесь, и почему я решил приехать именно в Иран. Моему рассказу о том, что я путешествую бесплатно на попутных машинах, он не поверил и уверенно заявил, что в его стране это не принято и невозможно. Я вспомнил, что ничего не ел с самого утра, и зашел в магазин, чтобы купить финики - они очень хорошо утоляют голод.
- Это хорошие финики? - спросил я у своего нового знакомого.
- Нет, качество не очень хорошее, - ответил Мохаммед, - самые лучшие финики растут в Ба́ ме, недалеко от Керма́ на. Вон те финики вкусные, их, наверное, только что из Бушера привезли, – он показал в сторону пикапа, прицеп которого был доверху загружен большими пластиковыми ведрами.
В этот момент мы проходили мимо парикмахерской, за окнами которой стоял кулер с водой. Оставив своего спутника на улице, я зашел внутрь и попросил воды. Пока я допил третью кружку, Мохаммед успел познакомиться с мужчиной рядом с пикапом, они о чем-то увлеченно беседовали и просили меня подойти.
– Мне сказали, что ты путешествуешь и не пробовал вкусных фиников? – спросил иранец у пикапа.
– Почему не пробовал, - сказал я и показал на свою пачку, - правда, мне сказали, что не очень вкусные.
Мужчина посмотрел на коробку и прокомментировал: «ин кхорма́ кхуб нист» (эти финики не хорошие). Он распечатал ведро и предложил мне попробовать финики оттуда, они были мягкие и жёлтые, а на вкус очень сладкие.
- Финики должны быть мягкие и сочные до такой степени, чтобы кожура не чувствовалась. Только это не финики, а «рута́ б» - так называют слегка недозревшие финики, они имеют сладкий и слегка вяжущий вкус, - перевел Мохаммед.
- Кхе́ йли мотшаке́ ррам, - я поблагодарил хозяина фиников, и мы пошли дальше.
На улице окончательно стемнело, и теперь можно было уехать только на автобусе. Мы отошли от пикапа метров триста, когда возле нас остановилась легковая машина. Её водитель, молодой парень, посигналил нам и обратился на фарси: «Коджа́ мири́ ? Термина́ ль? » (куда идете? в терминал)
- Ба́ ле, бэ термина́ ль мира́ м (да, иду в терминал), - ответил я.
- Бэфа́ рмаин (садись), – сказал водитель, приглашая в машину.
- Ты знаешь этого парня? – спросил я у Мохаммеда.
- В первый раз вижу, - ответил он.
Видя нашу нерешительность, водитель заговорил с моим товарищем на фарси. Мохаммед объяснил: «Человек, у которого ты пробовал финики - его отец, и он сказал своему сыну взять машину и довезти тебя до терминала». Действительно, иранское гостеприимство очень необычное.
Я попрощался с Мохаммедом и пересел в машину к водителю, которого звали Пайман. Как смог, я объяснил ему на фарси, что собирался ехать на попутной машине в Шираз, а он стал меня отговаривать, потому что было очень темно (кхе́ йли тари́ к), и предлагал остаться у него дома.
«Гороснэ и? » (голоден) – вдруг спросил Пайман, и поскольку я его не понял, то показал жестом «кушать». Я посмотрел на пустую пачку фиников и пожал плечами. Мы зашли в кафе и заказали основное блюдо иранского фаст-фуда – сэндви́ ч, булочка с салатом и колбасной начинкой. Я достал деньги и передал их кассиру, но Пайман замахал руками, чтобы он их не брал, и показал, что угощает.
«Гороснэ́ и, гороснэ́ и? » (ты голоден), – спрашивал он меня, пока я ел, и, не дожидавшись ответа, положил рядом со мной еще один сэндви́ ч. Второй бутерброд вернул мне силы и хорошее настроение. Когда путешествуешь автостопом в Иране, за световой день нужно проехать достаточно большое расстояние, поэтому перед дорогой у меня всегда был плотный завтрак, но на обед и ужин я мог рассчитывать только тогда, когда удавалось сменить машины, и за это время купить какие-нибудь фрукты в местной лавке – яблоки, виноград, гранаты.
Пайман позвонил своим друзьям и сообщил, что у него гость-иностранец. К нам на машине подъехало еще четыре человека, все были студентами, а двое из них достаточно хорошо владели английским. Они рассказали, что сегодня целый день помогали Пайману с организацией свадьбы его сестры. У него дома остановиться было нельзя, поскольку там было просто негде ночевать. Я немного расстроился от того, что вечером мне придётся с ними расстаться и идти искать место, где ночевать.
- Мы поселим тебя гостиницу, - предложил Пайман.
- Сколько будет стоить ночь? - переспросил я.
- Мы сами заплатим, ты не должен об этом беспокоиться, ты мой гость, - ответил он.
Но я беспокоился, я не хотел, чтобы за меня еще раз платили, теперь за гостиницу. «Может быть, я и сказал, что у меня мало денег, но я не сказал, что у меня их нет совсем! » - подумал я и добавил вслух:
- У меня есть деньги, их достаточно, чтобы оплатить номер в гостинице, я не хочу, чтобы вы за меня платили.
– Дустам, дустам (мой друг), – принялся убеждать меня Пайман, при этом он показывал следующий жест – соединял в кольцо большой палец и указательный, двумя руками делая цепочку, а потом дергал кольца и показывал, что цепочка не разрывается.
– Он говорит, что в гостинице работает его знакомый, и тебе не нужно ничего платить, - пояснили мне его друзья.
В конце я согласился, и мы поехали в гостиницу, где для меня нашли чистый двуместный номер с холодильником, телевизором, душ и туалет были во дворе.
Выйдя из гостиницы, мы решили прогуляться по городу. Рядом находился магазин, где продавали свежевыжатый гранатовый сок, витрина была украшена муляжами гранатов со стаканами сока. Я сказал, что хочу купить сок и сфотографироваться, и тут вспомнил, что оставил фотоаппарат в номере. Я попросил своих знакомых подождать меня внутри, и убежал в гостиницу. Вернувшись через несколько минут, я подошел к кассе и достал деньги, чтобы купить сок.
- Бэфа́ рмаин, - сказал Пайман, показывал на стол, на котором уже стоял стакан с соком, его купили для меня за несколько минут, пока я отсутствовал. Я всё больше удивлялся иранскому гостеприимству.
Пайману позвонили родственники, и ему нужно было уходить. Его друзья должны были пойти с ним, поэтому они сказали «ха́ д а́ фэс» (до свидания) и уже собирались покинуть меня.
- Субхунэ́ ! (завтрак) – вдруг произнес Пайман, показывая, что вспомнил что-то важное.
- Он говорит, что забыл купить тебе продукты, чтобы ты мог утром позавтракать, - перевёл его друг.
- На! Ме́ рси, нэ́ михам! (нет, спасибо, не хочу), - запротестовал я и добавил, - кхе́ йли захма́ т кешиди́ н. («Вы много хлопочете для меня» или «Вы делаете для меня слишком многое»)
Пайман остановился на секунду, покраснел, сказал «ноу-ноу, дуст» и побежал в магазин. Было видно, что он спешил, так как он действительно побежал, а не пошел. Он вернулся с пакетом еды, крепко обнял меня, сел с друзьями в машину и уехал. А я остался стоять на том же месте и глядел им вслед. Я не знал, какое впечатление оставил о себе, правильно ли поступил, что принял их помощь - позволил угощать себя, селить в гостиницу, а теперь еще и разрешил купить завтрак. Всё произошло очень быстро, еще час назад я был голоден и не знал, где буду ночевать, а сейчас я вкусно покушал, остановился в отдельном номере с телевизором и холодильником, а наутро меня ждал полноценный завтрак, в пакете были лепешка, печенье, сыр, сок и какао. Я был в Иране один, но никогда не чувствовал себя одиноко благодаря открытости, дружелюбию и гостеприимству людей, которые меня окружали.
Мой дом – твой дом
Автостопом в Иране я был более чем доволен – мне почти никогда не приходилось ждать на трассе более десяти минут, а благодаря хорошему покрытию дороги мои водители часто ехали со скоростью 160 км/ч, и я быстро добирался до нужного города. Хотя бывали и исключения. Каждый раз это было одно и то же место - перекрёсток, с поворотом в Йезд, за которым начиналась прямая дорога в Шираз. Здесь в первый и во второй раз я ждал попутную машину больше часа, правда, потом доезжал без пересадок.
В Ширазе меня встретил Шерви́ н на своей машине. Его семья была особенной, и хорошо мне запомнилась. Во-первых, в их семье было шесть детей: два брата и четыре сестры. Во-вторых, девушки, да и сама мама, не признавали исламской атрибутики и вместо платков и плащей дома всегда носили короткие майки, а также постоянно пользовались косметикой. Из-за этого мне постоянно казалось, что я попал на вечеринку. К тому же, её дочери уже учились в Европе, мама хорошо разговаривала на английском, а с утра они по очереди пробегали четыре километра на беговой дорожке. Шервин провел меня наверх и показал свою комнату:
- Теперь это и твоя комната, ты - наш гость, поэтому мой дом – твой дом, оставайся и живи у нас.
Я знал, что Шираз изобилует достопримечательностями, и сразу подумал, что не успею все осмотреть за три дня, поэтому попросил остаться еще на пару дней.
- Я не знаю, Алекс, – озадаченно ответил Шервин, - мне нужно спросить разрешения у мамы.
По серьезности интонации я понял, что могут и не разрешить, и слова «мой дом – твой дом» не нужно воспринимать буквально, они служат лишь для выражения вежливости. Через несколько минут он вернулся и сказал, что мама разрешила.
Как позже я узнал, в Иране принято, чтобы сыновья жили в одном доме с родителями до тех пор, пока не женятся. Только после свадьбы, они могут (если, конечно, захотят) выбрать другое жилье и переехать. Система обычаев и моральных норм построена так, что неженатому мужчине очень сложно самостоятельно снять квартиру, так как хозяин дома попросту не захочет сдавать ему жильё из нравственных побуждений, а посоветует вернуться в родительский дом. Соответственно, холостой мужчина не может без разрешения родителей приглашать к с себе гостей, не говоря уже о том, чтобы ему нельзя приводить домой девушку, если он не планирует на ней жениться.
Весь день я учился готовить «шо́ ле за́ рд», оказалось, это совсем не сложно - на ночь нужно замочить рис, а затем, добавив немного сахара и шафрана, сварить его в воде из роз и разложить по формочкам, оставив остывать на ночь в холодильнике. Перед подачей на стол десерт посыпают наструганными фисташками и корицей. Вечером вся семья собралась, чтобы приготовить для меня и другого гостя из Австрии барбекю.
Приехал и сам Шервин, грустный и уставший, он отпросился с работы, и целый день провёл в банке. Дело в том, что он купил в кредит новую машину «Иран Кходро» за $2.000 (высокие импортные пошлины не позволяют покупать иностранную машину, поэтому приходится поддерживать отечественного производителя, несмотря на монопольно высокие цены). На днях к нему пришло уведомление из офиса, где он покупал автомобиль, о том, что его последний платеж по кредиту не был зачислен. Пришлось ехать в банк, чтобы получить копию платежки и везти её в офис. Сотрудники «Иран Кходро» признались, что это была их вина - в компьютере произошел сбой, и платежи клиентов исчезли. Но справку из банка они не приняли, требуя подписать заявление, в котором владелец гарантировал, что действительно совершил платеж. За этот бланк нужно было заплатить $30, в противном случае они грозились не принять оплату и начать начислять неустойку. Таких как Шервин в офисе было несколько десятков человек, и всем им пришлось платить, хотя по закону они не обязаны были этого делать.
Из страны А.
Мне предложили поехать за город, чтобы проверить сад в окрестностях Шираза. Вместе с Али, братом Шервина, мы шли по полю и рассматривали пустые деревья.
- Вот здесь, ещё на прошлой неделе спели яблоки, а здесь сливы, – показывал Али, - а теперь ничего нет, воры обобрали наш сад, хоть бы нам что-нибудь оставили!
Он остановился и покосился вбок, чтобы мне стало понятно, куда смотреть:
- Смотри, вот эти из Афганистана! Ты все хотел их увидеть.
- Почему ты так думаешь? – спросил я.
- По одежде можно понять. Эти двое у нас на поле работают.
Недалеко от нас стояли сын с отцом, оба в национальной одежде, слегка запыленной от работ в поле. Сын был хорошо выбрит, а у отца была небольшая борода.
- Можно с ними поговорить? – попросил я.
- Можно, если ты очень хочешь, но они разговаривают на своем языке, иногда я их совсем не понимаю, хотя с нами они все же стараются говорить на фарси.
Али с неохотой пошёл к ним. Было заметно, что он, подобно другим персам, считает себя арийцем и гордится своим благородным происхождением, превознося свою нацию намного выше других. Думаю, что меня эта тема не коснулась лишь потому, что я иностранец, и к тому же я в их глазах выглядел европейцем. Раньше я никогда не видел афганцев, но слышал про них много страшилок, причем даже от самих иранцев. Кто рассказал мне, что у афганцев есть закон, который гласит, что нужно убить пять неверных (христиан, мусульман-шиитов), чтобы попасть в рай. Чтобы развенчать эти страхи, я подошел к отцу, поздоровался с ним и сообщил, что приехал из Беларуси. Отец вежливо поклонился и сообщил, что он из Кандагара. Я продолжил разговор:
- Ман масихи́ э ортодо́ кс ам. (Я христианин, православный)
- Ман мосальму́ н ам (я мусульманин), - ответил афганец
Я попросил Али быть моим переводчиком и сказал:
- Я христианин, если я к нему в Кандагар приеду, он меня убьёт? Переведи ему, - попросил я.
- Что, ты действительно хочешь, чтобы я так ему и перевел? – удивился Али.
- Да, так и переведи.
Али задал мой вопрос на фарси. Я с нетерпением ждал, что афганец мне на это ответит. Но он оказался философом и совсем не подал вида, что его мог смутить или обидеть такой вопрос, а продолжал вести себя очень непринужденно. Он сделал небольшую паузу, немного подумал, провел рукой по седой бороде и, видимо, осознав, что она уже не такая густая, как при талибах, что-то ответил на своем языке. Мой переводчик засмеялся:
- Он говорит, что уже так устал убивать христиан, что тебя он убивать не будет.
Я засмеялся и крепко пожал афганцу руку, а он улыбнулся в ответ и пожелал мне «ха́ д а́ фэс». «И тебе всего доброго, мой первый знакомый из страны А. », - подумал я.
К нам подошел сосед, который рядом открыл молочную ферму, и после приветствия сразу пригласил зайти в гости, но мы отказались.
– Мама его недолюбливает, поэтому мы не хотим к нему идти, – объяснил мне Али.
Но от его предложения посетить ферму, мы не могли отказаться из уважения. В то время, пока мы смотрели на телят и изучали аппарат по доению коров, фермер показывал маме Шервина какие-то бумаги, и они вместе что-то увлеченно считали.
– В этом году дела пойдут намного лучше, - сказал он, - я несколько месяцев пытался получить этот документ. И наконец, на этой неделе мне это удалось - теперь мы называемся не предприятие, а малое фермерское хозяйство, и будем платить за электричество и воду в два раза меньше. Но сколько я потратил денег и времени, чтобы получить этот документ!
На прощание он подарил нам несколько бутылок свежего молока, однако пробовать его мне не разрешил, объяснив, что сначала его нужно прокипятить.
Почему не работает интернет и не показывает телевизор
Гуляя по улицам Шираза, я зашел купить фрукты в местную лавку и познакомился с её хозяином Камраном, который, к моему удивлению, достаточно хорошо говорил по-английски. Узнав, что я иностранец, он пригласил меня к себе домой. Мы сели в его машину, и он включил зажигательную дискотечную музыку со словами на персидском языке.
- Музигхи́ дуст дари? (музыка нравится), - поинтересовался иранец.
- Кхе́ йли (очень), - ответил я.
Он улыбнулся и сказал, что эта музыка запрещена.
- Вообще, ислам запрещает музыку и пение, однако в Иране разрешают музыку, если для этого используют сета́ р, санту́ р, давул или другие национальные инструменты. Таким образом, музыка, которую ты сейчас слушаешь, запрещена, её играют подпольные группы, и выступают они нелегально, потому что музыкальные концерты запрещены.
Справка. Санту́ р - струнный ударный музыкальный инструмент, своего рода цимбалы, на которых играют, ударяя по струнам двумя молоточками. Сета́ р - струнный щипковый музыкальный инструмент, принадлежащий к семейству лютней, на котором играют большим и указательным пальцами правой руки, прижимая лады пальцами левой руки. Даву́ л — народный музыкальный ударный инструмент, имеет с двух сторон мембраны из овечьей или козлиной кожи.
- При шахе было лучше, - продолжил Камран, - сейчас наше правительство только делает вид, что всё хорошо, а на самом деле за время правления Хаменеи, именно он правит страной, а не Ахмадинежад, мы поссорились почти со всеми странами мира. Наше население с 80-х годов удвоилось, но из-за изоляции и экономических санкций с каждым годом рабочих мест становится все меньше, в стране высокая безработица.
Это только говорят, что при Пехлеви́ было плохо, а на самом деле при нём у нас была хорошая работа и зарплата, а знаешь, какие были цены? Килограмм винограда стоил несколько риалов. Да ты, наверное, даже таких денег не видел - сейчас тот же виноград стоит 3.000 риалов, представляешь, какая инфляция? При шахе я купил себе дом, мой сосед купил себе дом, нам несложно было выплачивать кредит. Цены на бензин были самыми низкими в мире, а сейчас литр стоит почти доллар! И с каждым годом становится только хуже.
Свободы нет, думать и говорить о правительстве плохо нельзя, иначе сразу посадят в тюрьму. Для контроля населения действует специальная религиозная группа «Басси́ дж», её участники носят шарфы в клеточку, не подчиняются полиции и имеют право арестовать или задержать любого человека, если им что-то не понравится.
А как к нам относятся другие страны? Они же думают, что здесь живут террористы, которые только и ждут, чтобы построить ядерное оружие и взорвать Америку. Я не хочу, чтобы с моей страной случилось так же, как с Ираком.
- Так если вам не нравится Хаменеи, зачем Вы делали революцию, зачем его выбрали?
- Лично я его не выбирал, мне даже кажется, его никто не знал до того, как он вернулся в Иран. А что касается революции, то я в ней не участвовал. Правда, ко мне приходили люди, предлагали собираться на площадях, ходить на митинги и демонстрации, но я занимался бизнесом, и меня не интересовала политика.
Я включил ноутбук, вышел в интернет и попытался загрузить Фейсбук, сайт был заблокирован.
- Интернет не работает, - пояснил Камран, - точнее я не успел купить VPN (прокси-сервер). Ты ведь хочешь посмотреть Фейсбук и поговорить по Скайпу? У нас они заблокированы, также как почта «джимейл» и все иностранные новостные ресурсы, поэтому мы каждый год покупаем прокси-сервер за $40, он сильно снижает скорость просмотра сайтов, но зато можно посещать любые сайты без ограничений.
Вот почему когда приходишь в интернет кафе, в Иране его называют ко́ фи-нэ́ т, для того, чтобы открыть страницу Фейсбук или Вконтакте, нужно попросить администратора активировать прокси-сервер.
- Интернета нет, и телевизор тоже не работает, добро пожаловать в Иран, - добавил Камран.
- А телевизор тут причем?
- Ты ведь знаешь, что в Иране нам запрещено пользоваться спутниковым телевидением, чтобы мы чего-нибудь лишнего не увидели. Сегодня в наш дом приходили полицейские, они поднялись на крышу и сбросили оттуда все спутниковые тарелки.
- В каком смысле сбросили, тарелки же могли разбиться?
- Правильно, они и разбились, зато теперь никто не будет смотреть зарубежные каналы.
Мы включили телевизор, по национальному каналу показывали какую-то семейную драму. Действие происходило внутри дома, но волосы девушек были закрыты в платок, а сами они укутаны в плащ.
- А почему по телевизору показывают, что женщины всегда так строго одеты, ведь дома они могут обходиться и без платков?
- Телевидение должно следовать закону, поэтому в фильме женщины всегда носят платки и плащи. Также ты никогда не увидишь в иранском фильме, чтобы мужчина держал женщину за руку, или чтобы они поцеловались, это также связано с религией и национальной политикой.
Мы переключили на новостной канал, на котором показывали выступление президента Ахмадинежада - он красиво улыбался и произносил торжественные речи.
- Наш президент очень любит шутить, - сказал Камран, - несколько лет назад на международной конференции он сказал, что Израиль нужно стереть с лица Земли. Как только дипломаты ни переводили его фразу, она отчётливо означала, что Иран хочет взорвать Израиль, и, конечно, все перепугались, включая, думаю, и самого Ахмадинежада.
А еще он очень любит подшучивать над Америкой. Однажды в своем выступлении наш президент сказал, обращаясь к США (приблизительный перевод): «Мы больше не можем вас кормить, поэтому прекратите капризничать - монстр унёс вашу сиську». Смешно, конечно, потому что про монстра (чудовище) обычно говорят грудным детям, когда хотят отучить их от вскармливания грудью, а тут он так сказал американскому правительству.
Примечание. Все диалоги и описанные в данном рассказе случаи – подлинные, однако происходили в разных местах и в разное время, поэтому образ Камрана получился собирательным. Нельзя, чтобы люди, чьи имена и фотографии есть в книге, выражали своё недовольство. К тому же я старался быть объективным, и также записывал диалоги с людьми, которые весьма положительно отзывались о правительстве.
Чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что Вы в гостях
Вернувшись из Персеполя, мы с Домиником решили посетить сад «Афиф-Абад», который находился рядом с домом. Поскольку мы заблудились, то стали спрашивать дорогу у прохожих, но каждый раз остановленные нами люди показывали в разные стороны, несмотря на то, что сад находился совсем недалеко. Я подошёл к машине, в которую только что села женщина с сумками, и обратился к её мужу:
- Бэба́ кхшид, Ба́ гх э Афи́ ф Аба́ д коджа́ ст? (извините, где находится сад Афиф-Абад)
- Унджа́ (там), - ответил он, показывая пальцем идти обратно.
И я бы ему почти поверил, если бы не его жена - одновременно с ним она показала рукой, что нужно идти вперед. Мы с Домиником удивлённо переглянулись и рассмеялись, а они признались, что сами не знают дороги. Рядом припарковался грузовик, водитель которого вышел, чтобы открыть двери прицепа.
- Ба́ гх э Афи́ ф Аба́ д аз инджа́ дур э? (сад Афиф-Абад отсюда далеко), – спросил я у водителя.
- На кхе́ йли, диви́ ст метр (не очень, двести метров), - иранец весело улыбнулся, - а́ ле коджа́ и? (откуда вы).
- Беларусь ва Отриш (Беларусь и Австрия), - ответили мы.
Тогда водитель сказал, что хочет сделать нам подарок (хэдьйе́ ). Соблюдая правила приличия «таа́ роф», я сразу стал отказываться, но он уже полез в кузов, из которого послышалось: «Ду́ гх я ши́ р? », - он спрашивал у нас, хотим мы молоко или йогурт. И только сейчас мы заметили, что машина перевозила молочные продукты для магазина. Водитель показался с двумя литровыми бутылками молока и протянул их нам.
- Кхе́ йли, кхе́ йли мотшаке́ ррам, - поблагодарили мы и взяли по бутылке.
Иранец еще раз улыбнулся, пожал нам руки и унес ящик с молоком в магазин. Доминик удивленно держал молоко в руке и сказал: «Я слышал про иранское гостеприимство, но чтобы молоко дарили, такого нигде не слышал».
«Афиф-Абад» оказался закрыт, в Рамазан сады начинают работать очень рано, а с 12-00 до 16-00 их закрывают. У входа на траве отдыхали иранцы, увидев нас, они закричали «акс, акс! » (фото). Поскольку они показывали на фотоаппарат, мы догадались, что они хотят сфотографироваться.
- На фотографии я буду держать в руках молоко, чтобы никогда не забыть про этот случай гостеприимства, – сказал Доминик.
Когда мы пришли домой, я почувствовал, как сильно устал, и что от жары у меня сильно разболелась голова. К нашему удивлению у Шервина мы также встретили наших случайных знакомых из автобуса в «Накш э Руста́ м». Они заранее договорились остановиться здесь, и сейчас ужинали. Насчет того, что они собирались остановиться в гостинице, они нам тогда соврали, потому что никак не ожидали нас встретить ещё раз, палящиеся австрийские конспираторы. Места в доме стало меньше, и после ужина мама Шервина спросила меня, когда я планирую уехать. Я ответил, что сегодня был мой последний день, и следующим утром я собирался в Бендер Аббас.
- Но Алекс, к нам приехали гости и у нас нет места для тебя, - сказала она, - ты у нас уже пробыл пять дней.
Действительно, я переночевал у них четыре ночи, но так как через день после приезда я попросил разрешения задержаться еще на несколько дней, то по моим расчетам у меня оставалась в запасе последняя ночь. К тому же затрат для них я старался не создавать, отсутствовал дома целый день и приходил поздно вечером. Но с другой стороны, я прекрасно понимал, что злоупотреблял гостеприимством, находясь в одной семье в течение пяти дней. Ведь на самом деле они достаточно много делали для меня - готовили и проводили со мной своё время, а в последний день организовали шикарное барбекю. Теперь мне оставалось винить себя в том, что слишком расслабился и потерял бдительность из-за неповторимого гостеприимства и вежливых слов, типа «мой дом – твой дом, ты наш гость». Поэтому когда мне сказали уезжать, хотя это и было для меня полной неожиданностью, мне оставалось только сказать «спасибо» и уехать.
Выпив таблетку от головы, я попросил разрешения немного поспать. Но отдохнуть не получилось - после того, как я собрал рюкзак, мне сразу пришлось сесть за компьютер. Я выслал несколько заявок в «Кауче» в разделе «ищем жильё в последнюю минуту», а также выписал телефоны всех, кто был зарегистрирован в «Хоспитэлити», а затем стал отправлять пользователям смс с просьбой помочь вписаться. Я также отослал смс всем, с кем мне довелось познакомиться за эти дни. У меня оставалась небольшая надежда, что Шервин, зная о моём запланированном отъезде утром, всё объяснит маме, и мне не придётся уходить на ночь глядя. Через час пришёл Шервин и заявил:
- Да, я знаю, Алекс, тебе нужно уехать. Извини, я ничего не могу с этим поделать.
Я покинул их гостеприимный дом и решил поехать на вокзал, чтобы узнать цену билета до Бендер Аббаса. Ночной переезд на автобусе стоил $17, и это было лучше, чем остаться в Ширазе, ночевать в хостеле за те же деньги и потерять весь следующий день, путешествуя автостопом. И я бы, наверное, уехал на автобусе, если бы вдруг не получил смс: «Ты можешь остановиться у меня. Я буду рад с тобой встретиться».
Гомо-сапиенс.
На мою внезапную просьбу переночевать отозвался Камран, и поскольку он допоздна работал в своем магазине, то мне пришлось довольно долго ждать, пока он освободится. За это время я успел попробовать новое блюдо фаст-фуда - на улице варили бобы, напоминающие фасоль, но только в несколько раз крупнее, и тут же их продавали, укладывая в кулёк и обильно посыпая солью. Ближе к полуночи Камран закрыл магазин и предложил ехать на его машине.
- Извини, что моя машина в таком состоянии, - сказал он, - я отдал новую машину своему сотруднику, а то он плохо про меня подумает, если я заставлю его ездить на этой развалюхе.
Я понимающе кивнул. Камран немного помолчал и спросил:
- У вас в стране много гей клубов?
- Не знаю, - ответил я, - я нормальной ориентации и в гей клубы не хожу.
- Алекс, я должен тебе сказать, я – стопроцентный гей, ты ничего не имеешь против?
Я не был смущен ни его вопросом, ни тем, что он гей. Сколько раз мне заискивающе задавали вопросы, есть ли в моей стране геи, гей клубы, или был ли у меня когда-нибудь секс с мужчиной. В этой стране наблюдается серьезный дефицит женского внимания, и в то время как за внебрачные любовные связи бьют палками, а за гомосексуальные связи вешают, существует безумное количество парней, которые от безысходности и иногда от скуки не прочь узнать друг друга поближе.
- Я не возражаю, если ты уважаешь мои убеждения – я нормальной ориентации на все сто процентов. Если честно, из всех иранцев, которых я видел - ты первый, кто не постеснялся об этом сказать.
- Ты ведь знаешь, что у нас за гомосексуализм предусмотрена смертная казнь, поэтому многие боятся об этом открыто говорить, - ответил Камран.
- Почему ты считаешь себя геем, может быть, ты – как и все другие, хочешь мужчину только потому, что рядом нет женщины?
- Нет, Алекс, я стопроцентный гей. Я давно это чувствовал, но окончательно определился лет шесть назад, тогда я пошел к психологу и поговорил с ним. Он сказал, что у меня тяжелый период в жизни, мне нужно жениться, сменить работу так, чтобы чаще общаться с женщинами. Что он мог еще сказать - он же был иранский психолог! Не мог же он признать, что я – гей, его бы за это выгнали с работы.
Тогда я женился, организовал свой бизнес - стал продавать женскую обувь в магазине, там общался только с женщинами, но все равно чувствовал, что это не моё. Потом во время своей командировки в Сингапур я записался на приём к психологу и прошел у него восемь сеансов, после который он однозначно сказал: «Тебе не нужны женщины, ты настоящий гей, но не нужно переживать по этому поводу или что-то предпринимать - живи, как живешь, и радуйся жизни».
Мы подъехали к его дому, это был многоэтажный особняк.
- Теперь я вкладываю много денег в недвижимость и строю многоэтажные дома и особняки. Этот дом я сам спроектировал и построил. Но я себя чувствую здесь очень одиноко, я не могу приглашать сюда мужчин, потому что никто не должен знать, что я гей. Если бы ты был иранцем, я бы, наверное, сказал тебе, что это вовсе и не мой дом, и что я снял его на время, а рано утром попросил бы тебя уйти, чтобы нас никто не видел вместе. Так я и живу, от командировки к командировке, больше всего мне нравится ездить в Таиланд и Индию.
Камран приготовил нам ужин и поставил кальян.
- Я начинал свой бизнес с маленького магазина отца. Мы торговали одеждой, но это не приносило больших доходов, и тогда я стал торговать женской обувью. Сейчас для меня шьют несколько фабрик в Китае, материал я покупаю в Эмиратах и в Пакистане. А это сувениры, которые я привёз из разных стран, для них я даже построил отдельную полку на всю стену.
- Камран, ты собрал сувениры почти со всех стран мира, а есть ли у тебя сувенир из Ирана, например, посуда из Исфахана или вытканный вручную ковер? – спросил я.
- Ковры есть, - кивнул он, - они у меня повсюду в доме, кстати, ты одном из них стоишь.
Я давно заметил, что стою на ковре, но ввиду огромных размеров комнат в этом доме, я и подумать не мог, что ковер сделан вручную. Небольшие ковры 2х3 метра, которые я видел в Исфахане, стоили около $7000, поэтому я даже не решался предположить, сколько стоил ковёр, на котором я стоял. Чаще всего иранцы относятся к сотканному вручную ковру как к реликвии и расстилают его или вешают на стену только в случае прихода особо дорогих гостей. Показывая своё уважение, я демонстративно сошёл на пол. Камран улыбнулся и сказал:
- Я даже не замечаю их, они просто есть. Но ты можешь посмотреть с обратной стороны, чтобы посмотреть, как он сделан.
Я приподнял конец ковра и лично убедился в том, что ковер действительно соткан вручную.
- Пойдем пить чай и курить кальян, - предложил мой собеседник, - сегодня мы можем спать на дворе в саду, для тебя у меня там есть отдельная кровать.
Мы курили хороший мятный кальян, и я думал о нашем разговоре. У меня не было негативного мнения насчет Камрана. Большинство мужчин в Иране, в ориентации которых я не был уверен, всегда заходили издалека и никогда ни в чем не признавались, а он об этом сразу сказал. Не было оснований ему не верить. Камран продолжал беседу:
- Здесь у меня есть всё, есть магазин, есть недвижимость, несколько домов в самом центре города, но нет личной жизни и будущего. Понимаешь я – гей, я вынужден от всех это скрывать, у меня нет семьи и нет даже близкого друга, кто мог бы меня поддержать. Мои родители и единственный сотрудник в офисе ни о чем не догадываются. А ты слышал старую шутку про Казвин?
И он рассказал мне анекдот про жителей этого города: «Турист приезжает в Казвин и на въезде видит щит, где большими буквами написано: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КАЗВИН», а чуть ниже маленькими буквами: «советуем надеть металлические шорты». После трудного дня, турист, уставший и измученный, выбирается из города и видит щит, на котором большими буквами написано: «ВЫ ПОКИДАЕТЕ КАЗВИН», а чуть маленькими буквами: «скупаю поломанные металлические шорты».
- Поверь, это очень смешной анекдот для страны, где гомосексуалистов вешают на главной площади города!
Мы докурили кальян и легли спать. У меня остались самые лучшие впечатления о Камране. Здесь меня всегда спрашивают: «Он пытался как-то с тобой сблизиться? ». Нет, не пытался. Напротив, мне понравилась его искренность, я вспомнил, как он рассказывал про психолога, и по-своему стал его уважать, ведь за свой личный выбор ему нужно было бороться.
Примечание. В Иране гомосексуальные связи наказываются смертной казнью, поэтому все имена в рассказе заменены вымышленными. В 2010 году президент Ирана Махмуд Ахмадинеджад официально заявил о том, что в его стране нет гомосексуалистов, но продолжающиеся публичные казни гомосексуалистов вызывают бурю международной критики.
Свидание в Ширазе
Романтика. Слушаем красивую песню Shahram Solati - Salam Azizam (Здравствуй, дорогая! ):
Мой второй приезд в Шираз очень сильно отличался от первого. Именно в этот раз я по-настоящему успел полюбить этот город, почувствовать его атмосферу и культуру - в сопровождении красивой девушки я гулял по его паркам и садам, она читала мне на фарси стихи знаменитого поэта Хафиза, а музыканты играли нам у его могилы лирические и насыщенные чувствами национальные песни.
Добраться до Шираза из Йезда было не сложно, но на повороте у дороги Исфахан-Шираз мне опять пришлось долго ждать - многие водители, узнав, что я собирался ехать бесплатно, отказывались подвезти. Проезжавший мимо рейсовый автобус остановился, и водитель предложил мне доехать за полную стоимость проезда, как если бы я ехал из Йезда. Начинало темнеть и мне действительно повезло, что через час я нашел машину до самого Шираза.
Мы долго болтали с водителем, я рассказывал ему о своих путешествиях и объяснял суть бесплатного путешествия автостопом.
В Ширазе меня ждала девушка Фарзанэ́ , и водитель, узнав, что она иранка, попросил меня позвонить ей и передать ему трубку, что бы он мог объяснить адрес. Не повторяйте мою ошибку, не давайте водителям разговаривать с принимающим Вас в гостях человеком! Я в третий раз я пожалел об этом. В первый раз водитель сделал моему другу выговор за то, что тот не встретил меня на автостанции, во второй раз принимающего меня в гостях человека попросили денег за то, меня подвезли. В третий раз произошло то же самое, только я не учел, что Фарзанэ́ – девушка. Узнав, что она хочет встретиться со мной, водитель стал просить её оставить ему свой номер, чтобы познакомиться поближе, а когда она отказала, заявил, что я не заплатил ему за проезд, и что она должна ему деньги. Когда она мне все это объяснила на английском, я очень разозлился. Мы приехали на площадь, но иранец не отпускал меня. «Бензин, пуль», - повторял он, требуя денег. Я напомнил ему, что просил подвезти бесплатно и вышел из машины.
Фарзанэ́ – невероятно обаятельная и очаровательная девушка, мы познакомились еще в Бендер Аббасе, и я обещал навестить её в Ширазе, где находился её университет. Она была настолько рада моему приезду, что обняла меня и взяла за руку. Мы пересели в такси, разместившись на заднем сидении, и поехали на могилу Хафиза. Мне кажется, многие молодые пары специально берут такси «дар баст» и потом бесцельно катаются по городу, ведь задние места – это единственная возможность побыть ближе друг к другу. Она крепко сжала мою руку и прижалась ко мне.
- Тебе нельзя этого делать, ты же иранская девушка, - предупредил я.
- Алекс, я здесь очень одинока, - ответила Фарзанэ и еще сильней п
Amazing Iranian hospitality
By six o'clock in the evening I had only made it half way. On the way, I was detained by orange orchards, the owner of which turned out to be my driver, then I waited a long time for a passing car. On the other hand, he discovered riding on passing motorcycles - with a wave of his hand, you can stop any motorcyclist and ask him for a lift along the way, while none of them asked for money. Sometimes this movement turned out to be very convenient to leave the city and get on the highway.
The driver of a small bus took me to Abade. Apparently, counting on the taarof, he agreed to drive for free, but when we arrived, he was very upset that I refused to pay the fare. In the meantime, I had to hurry, as the sunset was approaching, after which the real night came, and it was useless to stop the rides in the dark.
I immediately decided to clarify the way and turned in Farsi to the young man at the bus stop.
He answered me in broken English that I needed to go to the terminal one and a half kilometers from here, unfortunately, there were no buses going there. Seeing that I was about to go on foot, the Iranian, whose name was Mohammed, offered to accompany me. He was very happy to have the opportunity to speak English with a foreigner for the first time in his life, and all the way he asked if I liked it here and why I decided to come to Iran. He did not believe my story that I was traveling for free on passing cars and confidently stated that this was not accepted and impossible in his country. I remembered that I had not eaten anything since the morning, and went to the store to buy dates - they satisfy hunger very well.
- Are these good dates? I asked my new friend.
- No, the quality is not very good, - answered Mohammed, - the best dates grow in Bam, not far from Kerman.
Those dates over there are delicious, they must have just been brought from Bushehr, - he pointed in the direction of a pickup truck, the trailer of which was loaded to the top with large plastic buckets.
At that moment, we were passing by a barbershop, outside of which there was a water cooler. Leaving my companion outside, I went inside and asked for water. While I finished my third mug, Mohammed managed to meet a man next to the pickup truck, they were talking enthusiastically about something and asked me to come up.
- I was told that you are traveling and have not tried delicious dates? the Iranian asked the pickup truck.
“Why didn’t I try it, ” I said and pointed to my pack, “it’s true, they told me that they weren’t very tasty.
The man looked at the box and commented, “in khorma khub nist” (these dates are not good). He opened the bucket and suggested that I try the dates from there, they were soft and yellow, and they tasted very sweet.
- The dates should be soft and juicy to the point where the skin is not felt. Only these are not dates, but “ruta b” - this is how slightly unripe dates are called, they have a sweet and slightly astringent taste, ”Mohammed translated.
“Khe ili motshaker rram, ” I thanked the owner of the dates, and we moved on.
It was completely dark outside, and now it was possible to leave only by bus. We moved away from the pickup about three hundred meters, when a passenger car stopped near us. Her driver, a young guy, signaled to us and turned to Farsi: “Koja Miri? Terminal eh? » (where are you going? to the terminal)
- Bale, be terminal mira m (yes, I'm going to the terminal), - I answered.
- Befarmain (get in), - said the driver, inviting me into the car.
- Do you know this guy? I asked Mohammed.
“I see it for the first time, ” he replied.
Seeing our indecision, the driver spoke to my friend in Farsi.
(Are you hungry), he asked me while I was eating, and without waiting for an answer, he put another sandwich next to me. The second sandwich returned my strength and good mood. When you hitchhike in Iran, you have to travel quite a distance in a day, so I always had a hearty breakfast before the road, but I could only count on lunch and dinner when I could change cars and buy some fruit during this time in a local shop - apples, grapes, pomegranates.
Payman called his friends and said that he had a foreign guest. Four more people drove up to us in a car, all were students, and two of them spoke English quite well. They said that today they helped Paiman with the organization of his sister's wedding all day today. It was impossible to stay at his house, because there was simply nowhere to spend the night.
I was a little upset that in the evening I would have to part with them and go look for a place to spend the night.
“We will put you up in a hotel, ” Paiman suggested.
- How much will the night cost? I asked.
"We'll pay ourselves, you don't have to worry about it, you're my guest, " he replied.
But I was worried, I didn't want to be paid for me again, now for a hotel. “Maybe I said that I have little money, but I didn’t say that I don’t have any at all! - I thought and added aloud:
- I have money, enough to pay for a hotel room, I don't want you to pay for me.
- Dustam, dustam (my friend), - Paiman began to convince me, while he showed the following gesture - he connected the thumb and forefinger into a ring, making a chain with both hands, and then pulled the rings and showed that the chain does not break.
“He says that an acquaintance of his works at the hotel, and you don’t have to pay anything, ” his friends explained to me.
In the end, I agreed, and we went to the hotel, where they found a clean double room for me with a refrigerator, TV, shower and toilet were in the yard.
Leaving the hotel, we decided to walk around the city. Nearby was a store selling freshly squeezed pomegranate juice, the display case was decorated with dummies of pomegranates with glasses of juice. I said that I wanted to buy juice and take a picture, and then I remembered that I had left the camera in the room. I asked my friends to wait for me inside and ran to the hotel. Returning a few minutes later, I went to the cash register and took out money to buy juice.
- Befarmain, - said Paiman, pointing to the table, on which there was already a glass of juice, it was bought for me in a few minutes while I was absent. I was more and more surprised by the Iranian hospitality.
Relatives called Paiman and he had to leave.
His friends were supposed to go with him, so they said “ha d a fes” (goodbye) and were about to leave me.
- Subhune! (breakfast) - suddenly said Paiman, showing that he remembered something important.
“He says he forgot to buy you groceries so you can have breakfast in the morning, ” his friend translated.
- On the! Merci, ne miham! (no, thanks, I don’t want to), - I protested and added, - khe yli zahma t keshidin. (“You do too much for me” or “You do too much for me”)
Paiman stopped for a second, blushed, said "know, dust" and ran to the store. It was evident that he was in a hurry, since he really ran, and did not walk. He returned with a bag of food, hugged me tightly, got into the car with his friends and drove away. And I remained standing in the same place and looked after them. I didn’t know what impression I left of myself, whether I did the right thing, that I accepted their help - I allowed myself to be treated, settled in a hotel, and now I also allowed me to buy breakfast.
Everything happened very quickly, an hour ago I was hungry and did not know where I would spend the night, but now I had a delicious meal, I stayed in a separate room with a TV and a refrigerator, and in the morning a full breakfast was waiting for me, there were a tortilla, cookies, cheese in the package, juice and cocoa. I was alone in Iran, but I never felt lonely thanks to the openness, friendliness and hospitality of the people around me.
My home is your home
I was more than satisfied with hitchhiking in Iran - I almost never had to wait on the highway for more than ten minutes, and thanks to the good road surface, my drivers often drove at a speed of 160 km / h, and I quickly got to the desired city. Although there were exceptions. Each time it was the same place - a crossroads, with a turn to Yazd, beyond which a direct road to Shiraz began. Here, for the first and second time, I waited for a passing car for more than an hour, however, then I drove without transfers.
In Shiraz, Sherwin met me in his car. His family was special, and I remember it well. First, there were six children in their family: two brothers and four sisters. Secondly, the girls, and the mother herself, did not recognize Islamic paraphernalia and instead of scarves and raincoats at home they always wore short T-shirts, and also constantly used cosmetics. Because of this, I constantly felt like I was at a party. In addition, her daughters were already studying in Europe, her mother spoke English well, and in the morning they took turns running four kilometers on a treadmill. Sherwin took me upstairs and showed me to his room:
- Now this is your room, you are our guest, so my house is your house, stay and live with us.
I knew that Shiraz was full of sights, and I immediately thought that I would not have time to see everything in three days, so I asked to stay for a couple more days.
- I don't know, Alex, - Sherwin answered puzzled, - I need to ask permission from my mother.
By the seriousness of the intonation, I realized that they might not be allowed, and the words “my house is your house” should not be taken literally, they serve only to express politeness. A few minutes later he returned and said that his mother had allowed it.
As I later learned, in Iran it is customary for sons to live in the same house with their parents until they get married. Only after the wedding, they can (if, of course, they want to) choose another place to live and move. The system of customs and moral norms is built in such a way that it is very difficult for an unmarried man to rent an apartment on his own, since the owner of the house simply does not want to rent out housing to him for moral reasons, but advises him to return to his parents' house.
Accordingly, a single man cannot invite guests to his place without the permission of his parents, not to mention the fact that he cannot bring a girl home if he does not plan to marry her.
I spent the whole day learning how to cook “chole zard”, it turned out that it was not difficult at all - you need to soak the rice overnight, and then, adding a little sugar and saffron, boil it in rose water and arrange it in molds, leaving it to cool overnight in refrigerator. Before serving, the dessert is sprinkled with chopped pistachios and cinnamon. In the evening, the whole family gathered to cook a barbecue for me and another guest from Austria.
Sherwin himself arrived, sad and tired, he took time off from work, and spent the whole day in the bank. The fact is that he bought a new Iran Khodro car on credit for $2.
000 (high import duties do not allow buying a foreign car, so you have to support a domestic manufacturer, despite monopoly high prices). The other day, he received a notification from the office where he bought the car that his last loan payment had not been credited. I had to go to the bank to get a copy of the payment and take it to the office. Iran Khodro employees admitted that it was their fault - the computer crashed and customer payments disappeared. But they did not accept a certificate from the bank, demanding to sign a statement in which the owner guaranteed that he had actually made the payment. You had to pay $30 for this form, otherwise they threatened not to accept the payment and start charging a penalty. There were several dozen people like Sherwin in the office, and they all had to pay, although they were not required by law to do so.
From country A.
I was offered to go out of town to check out a garden in the vicinity of Shiraz. Together with Ali, Sherwin's brother, we walked across the field and looked at the empty trees.
“Here, last week apples ripened, and plums here, ” Ali pointed, “and now there’s nothing, thieves robbed our garden, if only they left us something! ”
He stopped and squinted to the side so that it became clear to me where to look:
- Look, these are from Afghanistan! You all wanted to see them.
- Why do you think so? I asked.
- You can tell by the clothes. These two are working on the field.
Not far from us stood a son and a father, both in national clothes, slightly dusty from work in the field. The son was well-shaven, and the father had a small beard.
- Can I talk to them? I asked.
- You can, if you really want to, but they speak their own language, sometimes I don’t understand them at all, although they still try to speak Farsi with us.
Ali reluctantly walked towards them.
It was noticeable that he, like other Persians, considered himself an Aryan and was proud of his noble origin, extolling his nation much higher than others. I think that this topic did not touch me only because I am a foreigner, and besides, in their eyes I looked like a European. I had never seen Afghans before, but I heard a lot of horror stories about them, even from the Iranians themselves. Who told me that the Afghans have a law that says that you need to kill five infidels (Christians, Shia Muslims) to get to heaven. To dispel these fears, I approached my father, greeted him and told him that I had come from Belarus. The father bowed politely and said that he was from Kandahar. I continued the conversation:
- Man masihi e orthodox am. (I am a Christian, Orthodox)
- Man mosalmu n am (I am a Muslim), - answered the Afghan
I asked Ali to be my translator and said:
- I am a Christian, if I visit him in Kandahar, will he kill me?
Translate to him, - I asked.
- What, do you really want me to translate it to him like that? Ali was surprised.
- Yes, translate it.
Ali asked my question in Farsi. I was looking forward to the Afghan answering this. But he turned out to be a philosopher and did not at all show that he could be embarrassed or offended by such a question, but continued to behave very naturally. He made a short pause, thought for a while, ran his hand over his gray beard and, apparently realizing that it was no longer as thick as under the Taliban, answered something in his own language. My translator laughed:
"He says he's already so tired of killing Christians that he won't kill you. "
I laughed and shook the Afghan's hand warmly, and he smiled back and wished me "had afes. " “And all the best to you, my first acquaintance from country A, ” I thought.
We were approached by a neighbor who opened a dairy farm nearby, and after a greeting he immediately invited us to visit, but we refused.
Walking the streets of Shiraz, I went to buy fruit in a local shop and met its owner, Kamran, who, to my surprise, spoke English quite well. When he found out that I was a foreigner, he invited me to his home. We got into his car, and he turned on the incendiary disco music with words in Persian.
- Muzighi dust dari? (I like music) - the Iranian asked.
- Khe ili (very), - I answered.
He smiled and said that this music is forbidden.
- In general, Islam forbids music and singing, but in Iran music is allowed if set r, santur, davul or other national instruments are used for this. So the music you're listening to right now is banned, it's played by underground bands, and they perform illegally because music concerts are banned.
Reference. Santur is a stringed percussion musical instrument, a kind of cymbal, which is played by striking the strings with two hammers.
Setar is a stringed plucked musical instrument belonging to the lute family, which is played with the thumb and forefinger of the right hand, pressing the frets with the fingers of the left hand. Dawul is a folk musical percussion instrument, it has membranes made of sheep or goat skin on both sides.
“It was better under the Shah, ” Kamran continued, “now our government only pretends that everything is fine, but in fact, during the reign of Khamenei, it was he who rules the country, and not Ahmadinejad, we quarreled with almost all countries of the world. Our population has doubled since the 80s, but due to isolation and economic sanctions, there are fewer jobs every year, the country has high unemployment.
They only say that it was bad under Pahlavi, but in fact, under him, we had a good job and salary, but you know what the prices were? A kilogram of grapes cost several rials.
- So if you don't like Khamenei, why did you make a revolution, why did you choose him?
- Personally, I did not choose him, it even seems to me that no one knew him before he returned to Iran. As for the revolution, I did not participate in it. True, people came to me, offered to gather in the squares, go to rallies and demonstrations, but I was engaged in business, and I was not interested in politics.
I turned on my laptop, went online and tried to download Facebook, the site was blocked.
- The Internet does not work, - Kamran explained, - more precisely, I did not have time to buy a VPN (proxy server). Do you want to see Facebook and talk on Skype? We have them blocked, as well as jimail mail and all foreign news resources, so we buy a proxy server every year for $40, it greatly reduces the speed of browsing sites, but you can visit any site without restrictions.
That is why when you come to an Internet cafe, in Iran it is called ko-fi-net, in order to open a Facebook or Vkontakte page, you need to ask the administrator to activate the proxy server.
- There is no Internet, and the TV does not work either, welcome to Iran, - Kamran added.
- What about the TV?
- You know that in Iran we are forbidden to use satellite TV, so that we don't see anything superfluous. Today, the police came to our house, they went up to the roof and dropped all the satellite dishes from there.
- In what sense did they drop it, could the plates break?
- That's right, they crashed, but now no one will watch foreign channels.
We turned on the TV, the national channel was showing some kind of family drama. The action took place inside the house, but the girls' hair was covered in a scarf, and they themselves were wrapped in a cloak.
- And why do they show on TV that women are always so strictly dressed, because at home they can do without headscarves?
- Television must follow the law, so in the film, women always wear headscarves and raincoats. Also, you will never see in an Iranian movie a man holding a woman's hand or kissing, it is also related to religion and national politics.
We switched to the news channel, which showed the speech of President Ahmadinejad - he smiled beautifully and delivered solemn speeches.
“Our president is very fond of joking, ” said Kamran, “a few years ago at an international conference, he said that Israel should be wiped off the face of the Earth. As soon as the diplomats translated his phrase, it clearly meant that Iran wanted to blow up Israel, and, of course, everyone got scared, including, I think, Ahmadinejad himself.
He also loves to play pranks on America.
Since we got lost, we began to ask passers-by for directions, but each time the people we stopped pointed in different directions, despite the fact that the garden was not far away. I went to the car, which the woman with the bags had just got into, and turned to her husband:
- Beba khshid, Bagh e Afi f Aba d kojast? (sorry where is the Afif-Abad garden)
- Unja (there), - he answered, pointing with his finger to go back.
And I would almost believe him if it were not for his wife - at the same time she showed with her hand that we need to go forward. Dominic and I looked at each other in surprise and laughed, and they admitted that they themselves did not know the way. A truck parked nearby, the driver of which got out to open the trailer doors.
- Bagh e Afi f Aba d az inja dur e? (Afif-Abad garden is far from here), I asked the driver.
- Na khe yli, divist meter (not very, two hundred meters), - the Iranian smiled cheerfully, - ale koja i? (where are you from).
- Belarus va Otrish (Belarus and Austria), - we answered.
Then the driver said that he wanted to give us a gift (hedye). Observing the rules of decency “taarof”, I immediately began to refuse, but he had already climbed into the back, from which I heard: “Dugh am I shir? ”, - he asked us if we want milk or yogurt. And only now we noticed that the car was transporting dairy products for the store. The driver showed up with two liter bottles of milk and handed them to us.
- Khe ili, khe ili motshaker rram, - we thanked and took a bottle each.
The Iranian smiled again, shook hands with us, and carried the crate of milk into the store. Dominic held milk in his hand in surprise and said: “I have heard about Iranian hospitality, but I have never heard such a thing about giving milk as a gift. ”
"Afif-Abad" turned out to be closed, in Ramadan the gardens start working very early, and from 12-00 to 16-00 they are closed. At the entrance, the Iranians were resting on the grass, when they saw us, they shouted “aks, aks! " (a photo).
Since they were pointing at the camera, we guessed that they wanted to take a picture.
- In the photo, I will hold milk in my hands so that I will never forget about this occasion of hospitality, - said Dominic.
When we got home, I felt very tired, and that my head ached from the heat. To our surprise at Sherwin's, we also met our casual acquaintances from the bus at Naqsh e Rustam. They had agreed in advance to stay here, and now they were having dinner. About the fact that they were going to stay at the hotel, they then lied to us, because they did not expect to meet us again, scorching Austrian conspirators. There was less room in the house, and after dinner, Sherwin's mother asked me when I planned to leave. I replied that today was my last day and the next morning I was going to Bandar Abbas.
- But Alex, guests have come to us and we have no place for you, - she said, - you have already stayed with us for five days.
Indeed, I spent four nights with them, but since the day after my arrival I asked permission to stay for a few more days, according to my calculations, I had the last night in reserve. In addition, I tried not to create expenses for them, I was absent from home all day and came late in the evening. But on the other hand, I was well aware that I had abused hospitality by being in the same family for five days. After all, in fact, they did quite a lot for me - they cooked and spent their time with me, and on the last day they organized a gorgeous barbecue. Now I had to blame myself for being too relaxed and let my guard down because of the unique hospitality and polite words like “my home is your home, you are our guest. ”
Therefore, when I was told to leave, although it was a complete surprise for me, I could only say “thank you” and leave.
After taking a pill for my head, I asked permission to get some sleep. But I didn’t manage to rest - after I packed my backpack, I immediately had to sit down at the computer. I sent a few applications to Couch in the “Looking for last minute accommodation” section, and also wrote out the phone numbers of everyone who was registered with the Hospitality, and then began to send SMS to users asking them to help fit in. I also sent SMS to everyone I happened to meet these days. I had a small hope that Sherwin, knowing about my planned departure in the morning, would explain everything to my mother, and I would not have to leave for the night looking. An hour later, Sherwin came and said:
- Yes, I know, Alex, you need to leave. I'm sorry, there's nothing I can do about it.
I left their hospitable home and decided to go to the station to find out the price of a ticket to Bandar Abbas. An overnight bus ride cost $17, which was better than staying in Shiraz, spending the night in a hostel for the same money and wasting the next day hitchhiking. And I probably would have left by bus if I had not suddenly received a text message: “You can stay with me. I'll be glad to meet you. "
Homo sapiens.
Kamran responded to my sudden request to spend the night, and since he worked late at his store, I had to wait quite a long time until he was free. During this time, I managed to try a new fast food dish - beans were cooked on the street, resembling beans, but only several times larger, and they were immediately sold, stacked in a bag and sprinkled with plenty of salt. Close to midnight, Kamran closed the store and offered to drive in his car.
“I'm sorry my car is in this condition, ” he said, “I gave my new car to my employee, otherwise he will think badly of me if I make him drive this wreck.
I nodded in understanding. Kamran was silent for a while and asked:
- Do you have many gay clubs in your country?
- I don't know, - I answered, - I'm of normal orientation and I don't go to gay clubs.
- Alex, I have to tell you, I'm 100% gay, do you have anything against it?
I wasn't embarrassed by his question, nor by the fact that he was gay. How many times have I been asked ingratiatingly whether there are gays in my country, gay clubs, or whether I have ever had sex with a man. There is a serious lack of female attention in this country, and while extramarital love affairs are beaten with sticks, and gay relationships are hanged, there is an insane amount of guys who, out of desperation and sometimes out of boredom, are not averse to getting to know each other better.
- I don't mind if you respect my beliefs - I'm 100% normal. To be honest, of all the Iranians that I have seen, you are the first who did not hesitate to say this.
“You know that we have the death penalty for homosexuality, so many are afraid to talk about it openly, ” Kamran replied.
- Why do you consider yourself gay, maybe you, like everyone else, want a man just because there is no woman around?
- No, Alex, I'm 100% gay. I felt this for a long time, but I finally decided about six years ago, then I went to a psychologist and talked to him. He said that I was going through a difficult period in my life, I needed to get married, change my job so that I could communicate with women more often. What else could he say - he was an Iranian psychologist! He couldn't admit that I was gay, he would have been kicked out of his job for that.
Then I got married, organized my own business - I began to sell women's shoes in a store, I talked only with women there, but I still felt that it was not mine. Then, during my business trip to Singapore, I made an appointment with a psychologist and went through eight sessions with him, after which he unequivocally said: “You don’t need women, you are a real gay, but you don’t need to worry about this or do something - live how you live and enjoy life.
We drove up to his house, it was a multi-storey mansion.
- Now I invest a lot of money in real estate and build high-rise buildings and mansions. This house was designed and built by me. But I feel very lonely here, I cannot invite men here, because no one should know that I am gay. If you were Iranian, I would probably tell you that this is not my house at all, and that I rented it for a while, and early in the morning I would ask you to leave so that no one would see us together.
This is how I live, from business trip to business trip, most of all I like to travel to Thailand and India.
Kamran cooked dinner for us and put on the hookah.
- I started my business from my father's small shop. We traded in clothes, but it did not bring much income, and then I began to trade in women's shoes. Now several factories in China are sewing for me, I buy material in the Emirates and in Pakistan. And these are souvenirs that I brought from different countries, for them I even built a separate shelf on the entire wall.
- Kamran, you have collected souvenirs from almost all countries of the world, but do you have a souvenir from Iran, for example, dishes from Isfahan or a hand-woven carpet? I asked.
- There are carpets, - he nodded, - I have them everywhere in the house, by the way, you are one of them.
I noticed a long time ago that I was standing on a carpet, but due to the huge size of the rooms in this house, I could not even think that the carpet was made by hand.
Most of the men in Iran, whose orientation I was not sure, always came from afar and never admitted to anything, and he immediately said this. There was no reason not to believe him. Kamran continued the conversation:
- Here I have everything, I have a shop, I have real estate, several houses in the very center of the city, but there is no personal life and no future. You see, I'm gay, I have to hide it from everyone, I don't have a family and I don't even have a close friend who could support me. My parents and the only employee in the office have no idea. Have you heard the old joke about Qazvin?
And he told me an anecdote about the inhabitants of this city: “A tourist comes to Qazvin and at the entrance he sees a sign where it says in large letters: “WELCOME TO QAZVIN”, and a little lower in small letters: “we advise you to wear metal shorts. ”
After a hard day, a tourist, tired and exhausted, gets out of the city and sees a billboard on which it is written in large letters: "YOU LEAVING KAZVIN", and in slightly small letters: "I am buying broken metal shorts. "
- Believe me, this is a very funny anecdote for a country where homosexuals are hanged on the main square of the city!
We smoked the hookah and went to bed. I have the best impressions of Kamran. Here they always ask me: “Did he try to get closer to you somehow? ". No, I didn't try. On the contrary, I liked his sincerity, I remembered how he talked about a psychologist, and in my own way began to respect him, because he had to fight for his personal choice.
Note. In Iran, homosexual relations are punishable by death, so all the names in the story are fictitious.
In 2010, Iranian President Mahmoud Ahmadinejad went on record as saying that there were no homosexuals in his country, but the ongoing public executions of homosexuals were causing a storm of international criticism.
Date in Shiraz
Romance. We listen to the beautiful song Shahram Solati - Salam Azizam (Hello, dear! ):
My second visit to Shiraz was very different from the first. It was this time that I really managed to fall in love with this city, feel its atmosphere and culture - accompanied by a beautiful girl, I walked through its parks and gardens, she read poems in Farsi to me by the famous poet Hafiz, and the musicians played lyric and emotional national songs.
Getting to Shiraz from Yazd was not difficult, but at the turn off the Isfahan-Shiraz road I again had to wait a long time - many drivers, having learned that I was going to ride for free, refused to give a lift.
A passing bus stopped and the driver offered to take me at full fare as if I were coming from Yazd. It was starting to get dark and I was really lucky that an hour later I found a car all the way to Shiraz.
We chatted with the driver for a long time, I told him about my travels and explained the essence of free hitchhiking.
In Shiraz, a Farzaneh girl was waiting for me, and the driver, having learned that she was Iranian, asked me to call her and hand him the phone so that he could explain the address. Do not repeat my mistake, do not let the drivers talk to the person hosting you! This is the third time I've regretted it. The first time the driver reprimanded my friend for not meeting me at the bus station, the second time the person hosting me was asked for money for giving me a ride. The same thing happened the third time, only I did not take into account that Farzaneh was a girl.
Upon learning that she wanted to meet me, the driver began to ask her to leave him her number in order to get to know each other better, and when she refused, he said that I had not paid him the fare, and that she owed him money. When she explained all this to me in English, I got very angry. We arrived at the square, but the Iranian would not let me go. “Gasoline, bullets, ” he repeated, demanding money. I reminded him that I had asked for a free ride and got out of the car.
Farzaneh is an incredibly charming and charming girl, we met back in Bandar Abbas, and I promised to visit her in Shiraz, where her university was located. She was so glad to see me that she hugged me and took my hand. We got into a taxi, sitting in the back seat, and went to the grave of Hafiz.
It seems to me that many young couples specifically take a taxi "dar bast" and then aimlessly ride around the city, because the back seats are the only way to be closer to each other. She gripped my hand tightly and leaned against me.
"You can't do that, you're an Iranian girl, " I warned.
- Alex, I'm very lonely here, - answered Farzane and even stronger
